В дискуссии приняли участие заместитель руководителя ФАС России Андрей Цариковский (подробнее о его выступлении читайте здесь), директор службы по монополистическим соглашениям Антимонопольного бюро Государственного управления по надзору за рынком КНР Жао Чунли, гендиректор ООО «МСД Фармасьютикалс» Марван Акар, представитель комиссии по вопросам конкуренции Южно-Африканской Республики Тембинкоси Бонакеле, директор Мерк Биофарма Россия и СНГ Маттиас Вернике, гендиректор «Р-Фарм» Василий Игнатьев, советник по экономическим вопросам, руководитель экономического отдела Комиссии по вопросам конкуренции Республики Индия Пайал Малик, гендиректор BIOCAD Дмитрий Морозов, гендиректор «Рекитт Бенкизер Хэлскэр» Игорь Радакович, президент АО «Фармасинтез» Викрам Сингх Пуния и др.

Итоги мероприятия подведены на сайте «Деловой России».

По оценкам Организации по развитию и торговли ООН (ЮНКТАД), для фармацевтических рынков характерна низкая эластичность спроса, вызванная отсутствием альтернатив жизненно необходимых лекарств и множеством регуляторных требований. Также одна из ключевых характеристик этих рынков – существенная рыночная власть поставщиков «оригинальных препаратов» из-за наличия патентов.

Участники круглого стола обсудили, как в странах БРИКС и других развивающихся юрисдикциях антимонопольные ведомства работают с антиконкурентными практиками «большой фармы», сдерживающими инновации и развитие отрасли, и может ли конкурентная политика помочь инновациям, насколько существующий глобальный режим охраны интеллектуальной собственности соответствует задачам инновационного развития фармотрасли стран БРИКС и расширению доступа граждан к новейшим медицинским препаратам, а также как соотносится конкурентная политика с целями развития и задачами стимулирования инноваций.

По словам члена генерального совета, бизнес-посла «Деловой России» Ирины Панариной, с учетом роста количества инновационных решений, можно говорить о тысячах спасенных жизней в год. «И я не знаю ни одной станы, которая с помощью политики противодействия защиты прав на интеллектуальную собственность, смогла добиться значимых результатов по продолжительности жизни своего населения», – подчеркнула она.

Фармкомпании вкладывают значительные средства в разработку инновационных лекарственных препаратов: срок разработки от молекулы до запуска на рынок составляет 10–15 лет, средняя стоимость разработки – около 2 млрд долл., а количество препаратов, дошедших до пациентов, не превышает 10%. «В отсутствии защиты прав на интеллектуальную собственность такие затраты окупить будет невозможно, а следовательно, и нет стимулов для инвестиций. А ведь это правило работает не только для иностранной фармы – если хотим иметь доморощенные инновации – должны быть готовы их защищать. К сожалению, на сегодняшний день негативная практика по выводу воспроизведенных препаратов на рынок с нарушением действующих патентов на референтный (оригинальный) препарат приобрела системный характер», – посетовала Ирина Панарина.

По ее словам, недобросовестные российские компании нарушают права на интеллектуальную собственность и предлагают контрафактные воспроизведенные лекарственные препараты по цене незначительно ниже оригинальных и зачастую выше цен воспроизведенных лекарств в других странах. Такие компании не инвестируют в научные исследования и разработки, но при этом незаконно используют чужие инновации, чем снижают инвестиционную привлекательность России и потенциал для российских научных исследований и разработок. Для инноваций это не просто угроза, а запрет на существование.

Ирина Панарина считает крайне важным принять комплекс мер:

• создать единую информационную систему, содержащую и увязывающую сведения о патентах на лекарственные препараты, сроки их действия и информацию о зарегистрированных препаратах;
• регистрационное удостоверение должно начинать действовать только после истечения патента;
• цены на воспроизведенные препараты не должны регистрироваться до истечения патента на оригинальный лекарственный препарат.

«Инвестиции невозможны в условиях огромной угрозы защите прав на интеллектуальную собственность, и да, принудительное лицензирование имеет место быть, но критерии должны быть четко определены и понятны, и оно должно применяться не в столь широком объеме, в котором это сейчас обсуждается», – резюмировала эксперт.